Болат Султанкулов рассказал о своём проекте, сотрудничестве с учёными из Гарварда и развитии biotech

Первый проект – регенеративная медицина

Болат Султанкулов увлекся изучением биологии ещё в школе. «Тогда, как и сейчас, в школе не было отдельного предмета «генетика», и мне была интересна биология. В то время он участвовал в различных научных конкурсах, олимпиадах по биологии. После получил образование по программе Болашак в Ноттингемском университете Великобритании по специальности «Генетика». Позже – степень магистра в Евразийском национальном университете в Астане по специальности «Биология», а также степень PhD в Назарбаев Университете», — делится стартапер.

Его первый проект, над которым он начал работать ещё в 2012 году, касался использования собственных клеток кожи для лечения рубцов.

В Назарбаев Университете при получении степени PhD по биомедицинской инженерии он работал над проблемой регенерации кости с использованием биоматериала.

«Во время учебы работал со стволовыми клетками, проходил стажировку в Университете Питтсбурга (США). Получив стипендию Erasmus +, проводил экспериментальную работу по получению материала в Университете Брайтона (Великобритания). Мне хотелось запустить регенерацию костей при переломах у возрастных пациентов или онкобольных, у которых удаляется значительная часть костей. Зачастую у всех таких пациентов не происходит полного восстановления целостности костной ткани. У меня получилось создать такой биоматериал, который помогал стволовым клеткам «превращаться» в костную ткань, но он оказался эффективным и для регенерации кожи. У моего научного руководителя в Назарбаев Университете была коллоборация с учёными из Университета Фукуоки в Японии. Они апробировали наш биоматериал на мышах, и мы опубликовали совместную статью. Экспериментальная работа по потенциальному использованию созданного биоматериала также опубликована в международном журнале», — вспоминает Болат.

Новый виток: тесты для диагностики коронавируса

В 2020 году, когда началась пандемия короновируса, Болат решил создать тест для диагностики COVID-19. «У меня было понимание, что в Казахстане нет собственной инфраструктуры для создания таких тестов», — вспоминает собеседник.

«А так как ранее я уже был знаком с нанотелами, то понимал, что их можно будет использовать для создания тестов для диагностики короновируса. И в марте 2020 года начал искать возможности получения нанотел к ковиду. В июне я связался с профессором из Цюрихского университета Маркусом Сигером. В письме я написал, что знаком с его опубликованной работой по нанотелам и спросил о возможности отправить мне нанотела для создания тест-систем. В письме я объяснил, что в случае более активного распространения ковида в мире Казахстан может остаться без тест-систем. Ведь в нашей стране на тот момент не производились такие тесты, которые были бы на 100% из казахстанских составляющих. А риск того, что импорт компонентов в РК для тестов будет приостановлен, был велик. Тест нам был необходим как никогда. Профессор в считаные дни прислал мне биоматериал – плазмиды (ДНК нанотел). Мы их «загнали» в бактерии COVID-19, и эти бактерии начинали производить нанотела, которые после очистки мы использовали в нашей тест-системе», — делится собеседник.

Через членов Альянса молодых учёных Болату удалось выйти на Фонд социального развития Назарбаев Университета. Фонд совместно с Альянсом выделил ему грант на 3 млн тенге на создание прототипа (MVP) теста.

«И я стал искать лаборатории, где можно будет проводить исследования. Был карантин, и все лаборатории были закрыты. После моего поста в Facebook отозвался Национальный центр биотехнологии в Астане. По видеосвязи я связался с учёными из этого центра и презентовал свой проект, и мне дали согласие на проведение исследований в их лаборатории. После чего я приступил к созданию MVP-теста», — вспоминает Болат.

В декабре 2020 года учёный Кайсар Табынов помог ему на базе Национального научного центра особо опасных инфекций им. Масгута Айкимбаева проверить эффективность созданных тестов.

«Они оказались хорошими. Тогда был стандартный коронавирус варианта «Ухань». Но буквально через несколько недель в мире появилась новость о мутации вируса, выявили новый штамм омикрон. Он кардинально отличался от уханьского, и наш первый тест стал бесполезным. После началась работа над новым тестом – здесь нас поддержал венчурный фонд JAS Ventures, он выделил 100 тыс. долларов. И я уже стал самостоятельно работать над созданием нанотел к омикрону. А в марте 2021 года я получил последовательности нанотел к омикрону и создал новый тест», — рассказывает Болат.

Создание антител и нанотел с помощью AI

Болат подчеркивает, что именно трудности, с которыми он сталкивался во время разработки тест-систем, сформировали основу для его нового проекта, — создание последовательностей нанотел и антител с помощью искусственного интеллекта. Его проект был запущен для того, чтобы биофармацевтические компании и учёные могли быстро получать нанотела или антитела для создания диагностических тест-систем, изучения и лечения онкологических и аутоиммунных заболеваний.

«По некоторым оценкам, каждую минуту от онкологии умирает 16 человек в мире, каждые 6 минут – один ребёнок. Онкология – это огромная проблема для всего человечества», — приводит цифры Болат.

В 2021 году он стал понимать, что все лабораторные методы получения нанотел уже неэффективны и для их создания нужно использовать искусственный интеллект. «В результате можно было бы о-другому посмотреть на развитие фарминдустрии в области лечения онкологических и аутоиммунных заболеваний», – подчеркивает собеседник.

«И я начал самостоятельно изучать программирование через различные учебные программы. В марте 2022 года уже программировал, писал код, создавал первые алгоритмы для получения последовательности нанотел, антител. Мы можем создать антитела и нанотела для лечения заболеваний, которые связаны со сбоем в работе иммунной системы. Лабораторные эксперименты для получения нанотел могут занять более одного года. А с помощью искусственного интеллекта мы можем делать это в течение нескольких минут. Такой подход экономит не только время, но и бюджет. К тому же, в отличие от лабораторных экспериментов, AI исключает вероятность ошибки, которую может совершить человек», — отмечает Болат.

Поиск соратника

В апреле 2023 года Болат начал искать в свой проект партнёра. «Мне необходим был кофаундер, чтобы он имел опыт программирования в области искусственного интеллекта. Также мне было важно, чтобы у него был интерес к biotech. Мой знакомый дал мне телефон и презентацию Даукена Сейткали. Он уже имел более чем трёхлетний опыт по написанию кодов для работы с искусственным интеллектом. Даукен тогда проходил акселерацию в инновационном кластере Назарбаев Университета NURIS, программировал, делал химические соединения с так называемыми «малыми молекулами», которые можно было использовать для создания лекарств. Мы с ним встретились, и он принял моё предложение стать кофаундером в моем проекте. И мы стали сотрудничать», — вспоминает собеседник.

Летом 2023 года Болат совместно с Даукеном создали MVP-продукт. После запустили несколько «пилотов»: с профессором из Гарвардской медицинской школы, учёным из Словении, Европейской молекулярно-биологической лабораторией (EMBL).

«Наш проект уже генерирует денежные потоки за счёт сотрудничества с учёными из Казахстана, Канады», — рассказывает Болат.

Из тех 100 тыс. долларов, которые ему выделил фонд JAS Ventures на разработку тестов для диагностики COVID-19, в проект по созданию нанотел с использованием ИИ он направил около 40 тысяч. «На эти средства мы купили «железо»: мощные компьютеры для написания кода для искусственного интеллекта. Также мы инвестировали средства в облачные технологии», — делится Болат.

По его словам, в мире насчитывается 8 biotech-компаний, которые работают над созданием с помощью искусственного интеллекта антител, их можно использовать для диагностических тестов. «Каждый из таких проектов привлекал от 8-100 млн долларов инвестиций на рынке США», — подчеркивает Болат, уточнив, что в Казахстане нет аналогичных biotech-проектов.

Как это работает?

Собеседник приводит пример, как могут использоваться созданные с помощью искусственного интеллекта нанотела.

«Есть такое понятие, как цитокиновый шторм – это агрессивная иммунная реакция организма на вирусную инфекцию или лекарственные препараты. Во время пандемии COVID-19 в основном многие люди умирали от цитокинового шторма, то есть из-за вируса в организме возникало множество очагов воспаления. Примерно аналогичный процесс наблюдается при иммунотерапии рака. При иммунотерапии используют иммунные клетки, их генетически модифицируют, чтобы они атаковали рак. В результате иммунные клетки начинают активно уничтожать раковую опухоль, она распадается и выделяет различные антигены – белки, молекулы, которые вызывают очень сильную иммунную реакцию организма. И вот эта иммунная реакция иногда вызывает отек головного мозга, и человек умирает. Чтобы снять этот цитокиновый шторм, мы создаем нанотела, которые могут попасть в головной мозг и блокировать его. Также используя такие нанотела, можно будет создать соответствующие лекарственные препараты, чтобы у онкопациента не возникало отека головного мозга во время иммунотерапии», — рассказывает Болат.

Какова оценка проекта?

На вопрос о том, с какими фармкомпаниями уже налажено сотрудничество, Болат отвечает, что «пока рано об этом говорить». «Для нас сейчас важно наладить сотрудничество с авторитетными учёными. Мы пытаемся выйти на научное сообщество Стэнфордского университета, чтобы оно стало одним из главных валидаторов нашего продукта. И после этого мы выйдем на топовые фармкомпании», — подчеркивает собеседник.

Болат отмечает, что его biotech-стартап по работе с нанотелами JAS Ventures оценивал в 1 млн долларов. «Сейчас же, спустя время мы оцениваем свой проект в 10 млн долларов – то есть мы можем заключить как минимум 10 контрактов «под ключ», каждый из которых будет на сумму 1 млн долларов. В течение 1,5 лет, надеюсь, мы начнём работу с крупными фармкомпаниями», — рассказал собеседник.

Насколько тяжело привлекать средства?

Он подчеркивает, что в Казахстане «очень тяжело привлекать инвестиции на biotech-стартапы». «Казахстанский венчурный рынок довольно маленький, он только начинает развиваться. Если проект перспективный, советую стартаперам выходить на международный венчурный рынок, активно масштабироваться. Ведь такие deeptech-проекты (наукоемкие – Ред.), как наш, требуют огромных инвестиций», — отметил Болат.

Собеседник рассказал, при каких условиях он не готов сотрудничать с инвесторами. «При проведении переговоров я сразу вижу инвесторов, с которыми лучше не сотрудничать. Зачастую они хотят обладать от 40-60% долей в проекте. Это невыгодно для нас», — подчеркивает он.

Стартаперы Болат Султанкулов и его партнёр Даукен Сейткали в будущем намерены расширить свою команду. «Мы хотим привлечь несколько учёных-биотехнологов, которые имеют навыки работы в сфере машинного обучения. Конечно, для развития нам потребуются значительные инвестиции. Мы прошли акселерационную программу Silkway Google for Startups в Astana Hab. Недавно стали проходить акселерацию в дубайском Mohammed Bin Rashid Innovation Fund & Accelerator. Наш проект был отобран из более чем 240 стартап-проектов из 41 страны. К нам уже обращаются венчурные фонды, которые хотят больше узнать о нашем проекте. Надеюсь, в течение 3 лет войдем в топ-5 компаний, работающих с искусственным интеллектом в области биотехнологий», — отмечает Болат.