«У нас ещё есть дискотека», – раздался за спиной голос управляющего партнёра «АндерСон» Азамата Сейтбекова, который провел нас в комнату, на двери которой висела табличка с надписью «Грязная комната». Как позже выяснилось, в ней устраивают пенные вечерники для деток постарше. В беседе с корреспондентом «Капитал.kz» Азамат Сейтбеков рассказал, тяжело ли управлять семейной кофейней и как решить извечную проблему родителей – заставить ребёнка съесть все, что лежит у него на тарелке.

Семейный концепт

Я никогда не думал, что буду ресторатором. До ресторанного дела я был занят в других сферах, был дипломатом, позже стал работать в одной из топовых американских юридических компаний. Можно сказать, был белым воротничком. Через какое-то время занялся проектами в сфере электронной коммерции. Как-то раз, будучи в Москве, мы с семьей пошли в семейное кафе «АндерСон». Мне понравилось, как они работают. Я загорелся идеей открытия такого же в Казахстане. Концепт семейного кафе показался мне очень жизнеспособным. Так оно и вышло. Сами подумайте, ведь мы для детей делаем практически все. Даже в кризис мы можем сэкономить на себе, но проведем день рождения для своего ребёнка.

Первая точка при строительстве прогнозировалась как флагманская. Мы не сразу нашли такое место, где было бы пространство для размещения наших цехов: кондитерской и кухни для кафе. Основной проблемой для такого рода мест являются детские площадки. Мы отдали около 12-15% от общего пространства заведения под детские комнаты. На самом деле они никак не монетизируются, но в то же время являются центром гравитации, притяжения. Гости привозят сюда своих деток, чтобы те могли поиграть здесь. Изначально детские площадки у нас гораздо больше тех, что есть в других кофейнях. Когда мы проектировали точку, некоторые наши проектировщики с неохотой отдавали место под детские площадки и предлагали вместо этого сделать просто уголок со столом, стулом и карандашами для рисования. Тогда я спросил себя, чем мы тогда будем отличаться от остальных кофеен? Сейчас на рынке подавляющее большинство ресторанов и кофеен делают такие уголки, чтобы родители могли отдохнуть в то время, пока их детки играют. Мы не хотели ограничиваться «уголком», а хотели сделать целую комнату с некими «фишками», такими как сухой бассейн или горка, по которой можно съехать со второго этажа на первый. Конечно, это съедает полезную площадь, но это наша «фишка», которая обеспечивает нам поток клиентов.

Марафонские дистанции

Когда произошла девальвация, рестораны очень сильно почувствовали на себе все негативное влияние. Обычно в кризис на рынке страдают три отрасли – туризм, фэшн – ретейл и ресторанный бизнес. Знаете, в беге есть спринтеры и марафонцы. Спринтеры – это те, кто быстро стартует, но и быстро выдыхается. Марафонцы, напротив, бегут медленно, но долго. Вот и мы применили на себе марафонский вариант ведения бизнеса. Любой кризис недолговечен. Через три-четыре месяца у гостей проходят первые потрясения, и они снова начинают ходить в рестораны, кино. Изначально я строил команду, которая бы даже в кризис оставалась с нами и не бросились врассыпную при первых трудностях, поэтому сразу предупредили всех, что, несмотря ни на какие потрясения, сокращать никого не будем, тем самым попытавшись завоевать лояльность сотрудников.

В целом по нашей отрасли падение по выручке и посещению составило 40-45%, то есть почти в два раза. Для сравнения: у нас этот показатель – около 9%. Думаю, это произошло как раз из-за того, что люди не перестали справлять дни рождения своих детей. У ресторана выросла банкетная составляющая. Кроме того, у такого явления, как дни рождения, нет сезонных спадов. Так как наши вложения в кафе были в долларах, а из-за девальвации доллар вырос практически в два раза, в то время как наценка осталась в тенге, наша прибыль сократилась в те же два раза. Раньше мы думали, что вернем все наши вложения в течение 20 месяцев, а сейчас речь идёт о 40 месяцах, если не больше.

Выход на орбиту

Наша флагманская точка очень сильно нагружена различным оборудованием, ведь она является производственным цехом. До конца года мы планируем открыть ещё две точки, которые я называю сателлиты. Знаете, это как вокруг одной планеты вращаются ещё несколько спутников, так и здесь флагманская точка будет центром притяжения двух других и будет обеспечивать остальные две точки кондитерскими изделиями и полуфабрикатами для кухни. Мы планируем окупить их в течение 12-18 месяцев и это несмотря на девальвацию. По площади они не такие большие, как эта. Там всего 200-250 кв. м. Мы даже думаем, что точка в ТРЦ MEGA выйдет на безубыточность уже в первый месяц. В целом флагман обошелся нам в чуть менее $1 млн, а точка в ТРЦ MEGA – в $250 тысяч. Это не были полностью мои средства. Сейчас у меня три партнёра, которые также вложились в кафе, когда узнали о моей задумке. Скажем так, партнёры у меня «спящие», они вообще не участвуют в операционной сфере, просто вкладываются и получают отдачу. На этом их миссия заканчивается.

По договору франшизы, 20% меню мы можем адаптировать под местный рынок. Например, в банкетное меню мы включили плов и бешбармак. Мы немного адаптировали и технологические карты (рецепты), чтобы было посоленее, поострее или пожирнее. Бывает так, что из-з разницы в продуктах, которые мы используем, какие-то десерты у нас не получаются. Или крем течет или тесто не такое, как у москвичей. В таком случае мы включаем скайп-конференцию и вместе с московскими поварами готовим десерты, а они нам помогают.

Люкс просит взаймы

Если провести аналогию с фэшн-ретейлом, то можно увидеть, что люксовые бренды чаще всего находятся в убытке. Их ниша очень узкая, а прослойка покупателей ещё уже, ведь только небольшой процент населения может позволить себе дорогие вещи. Такие бренды постоянно просят взаймы у банков. На фоне дорогих марок есть компании, ориентированные на масс-маркет. Согласитесь, у бренда Zara будет больше покупателей даже в кризис, чем, например, у Gucci или Dior. Так и у ресторанов. До кризиса в Алматы были очень пафосные места с заоблачными ценами на блюда. Теперь, в кризис, люди ищут места, где они могут сэкономить. Сегодня на рынке более устойчивыми будут заведения по типу «узбечек», так как там относительно недорого, чисто и уютно. Если хозяева таких заведений будут поддерживать докризисный уровень качество еды и ценовую политику, то они окажутся устойчивее дорогих заведений. Мы тоже относим себя к масс-рынку. Средний чек у нас в районе 5-6 тысяч тенге на взрослого человека. К детям особое отношение. Дети едят глазами. Даже если ребёнок не хочет есть, но ему принесут интересное блюдо, ребёнок съест его с удовольствием и до конца. Сейчас мы запускаем тарелки с двойным дном. Это такие две тарелки, верхняя сделана из прозрачного материала, а под ней ребёнка ждёт сюрприз. Получается, когда ребёнок съедает обед, он может увидеть, что за подарок его ждёт. Вот такая система поощрения.