Казахстанский журналист Данияр Молдабеков написал книгу «Год-январь» – о Январских событиях 2022 года, которой сначала заинтересовались спецслужбы, а за несколько недель до выхода в свет книгу отказались печатать в типографии. В книге описаны события начала января 2022 года, свидетелем которых был как сам Данияр, так и другие казахстанцы, намеренно или случайно оказавшиеся в те дни на городских улицах. Почти два года Данияр Молдабеков собирал свидетельства очевидцев, изучал материалы из залов суда и записывал рассказы людей, подвергшихся пыткам.

«ИЗ КАНТАРА ПЫТАЮТСЯ УБРАТЬ ПОЛИТИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ»

Пётр Троценко: Насколько я понимаю, эту книгу ты начал писать с первых дней Кантара, хотя в тот момент ещё такой большой работы не планировал?

Данияр Молдабеков: Да, в первые дни Кантара я начал делать наброски, параллельно писал репортажи для нескольких изданий. Что-то из записанного мною входило в эти репортажи, что-то не входило, что-то записывал для себя. Месяца через два я понял, что в ближайшее время буду заниматься только темой Кантара. Тогда я не знал, что «ближайшее время» растянется больше, чем на два года, потому что я до сих пор продолжаю писать на эту тему.

Кантар – это своего рода граница нашей истории, перейдя которую мы уже никогда не будем прежними. Вот только до сих пор сложно сказать, в каком смысле «прежними» – станем лучше или хуже?

Ещё я понял, что, во-первых, материала по теме собирается очень много, во-вторых, когда люди рассказывали о Кантаре, причём, все стороны, то говорили немного поверхностно. И при помощи власти, при помощи пропаганды, вопрос по Кантару был поставлен так, что это либо госпереворот, либо народное восстание. Чтобы мы были вынуждены спорить с ними только в этой части, чтобы мы бились в бинарных оппозициях.

Пётр Троценко: То есть, ты считаешь, что процессы были сложнее?

Данияр Молдабеков: Разумеется, они были гораздо сложнее и глубже. У меня нет никаких сомнений в том, что это было народное восстание: я это видел и в те дни, и потом, работая над темой. Это факт. Но следует понимать, что одно другому не мешает, и пока на улицах происходили протестные митинги, которые жестоко подавлялись, в верхах тоже происходили определённые процессы. По крайней мере, от государственной власти был отстранён Нурсултан Назарбаев, а президент Токаев получил в свои руки всю полноту власти. Не знаю, каким образом это происходило, как они там бодались, была ли драка в стиле гонконгских боевиков, но очевидно, там передел власти состоялся, потому что у Назарбаева остались деньги и какое-то влияние, но государственной власти он лишился.

Пётр Троценко: Из твоей книги я понял, что власть и официальные СМИ, делая упор на «беспорядки» и «мародёрства», предлагают людям версию, где протестующие если что-то и требовали, то исключительно социальных реформ вроде снижения цен на газ. При этом о политических требованиях, которые озвучивали протестующие, официальные источники предпочитают не говорить.

Даник Молдабеков: Совершенно верно. Они пытаются убрать из Кантара политический контекст. И тут им сильно помогло, что все эти годы, ещё при Назарбаеве, власти усиленно «мочили» оппозицию, а когда люди вышли митинговать на площади в надежде на перемены, у нас не нашлось цельной и мощной оппозиции, которая повела бы их за собой.

Пётр Троценко: Как ты оцениваешь действия оппозиции во время Кантара? Можно ли назвать их провалом?

Даник Молдабеков: Я бы не назвал это прямо-таки провалом, потому что оппозицию громили 30 последних лет, были и уголовные дела, и административные аресты, и слежка. Это бьёт по нервам, отторгает потенциальных сторонников, людям страшно связываться с оппозицией, даже если они сами настроены к власти критически. Так что в первую очередь я возложил бы вину на власть. Но, конечно, во время Кантара был шанс, и, если бы оппозиция была посильнее, возможно, удалось бы повернуть народное выступление в другое русло. Хотя, мне кажется, всё равно власти начали бы жёстко давить протесты. Но оппозиция попыталась бы сдержать людей. Если бы в Алматы нашёлся харизматический лидер, которому доверяют и кто сумел бы удержать людей на площади, чтобы они выдвинули свои требования, тогда, возможно, произошли бы реальные перемены. Но этого сделать не удалось.

«ГОСУДАРСТВО ПОСТУПАЕТ НЕ ОЧЕНЬ ПОРЯДОЧНО ПО ОТНОШЕНИЮ К СВОИМ СОБСТВЕННЫМ ГРАЖДАНАМ»

Пётр Троценко: Отвечает ли твоя книга на вопросы, которые уже два года стоят перед обществом — что же всё-таки произошло, кто виноват и что делать дальше?

Даник Молдабеков: Я думаю, что отвечает, просто книга не даёт ответы в лоб, а приглашает к размышлению. Моя цель заключалась в том, чтобы дать картину происходящего во всей её сложности, иначе было бы нечестно по отношению к читателю. Та же книга Леонида Млечина, российского полузабытого телеведущего, которого зачем-то подрядили писать про Кантар, она очень однозначная и пропагандистская. И документальный фильм, который недавно вышел на «Хабаре»: «Қаңтар. Попытка госпереворота. Как это было», тоже бьёт в лоб бедного зрителя: было так и никак иначе.

Я так не люблю, мне больше нравится давать картину. И, как мне кажется, картина, которую я дал в своей книге, ответит на вопросы читателя. Просто вопрос тоже можно поставить по-разному, и я считаю, что государственная пропаганда ставит эти вопросы очень лукаво. Это лукавство тем более отвратительно, что с одной стороны государство делает конкретные утверждения относительно Января, но в то же время закрывает суды, не давая возможность обществу составить своё собственное мнение. Как это было, например, с судом над Каримом Масимовым, где не только суд был закрытым, но и дело засекречено, или как это было с его бывшим подчинённым Русланом Искаковым, который во время предварительных слушаний заявил, что выполнял приказы Самата Абиша, а потом этот суд закрыли. Ещё очень важный суд по убийству Айкоркем Мелдехан, потому что ребёнок погиб, но этот судебный процесс тоже закрыт. Государство поступает не очень порядочно по отношению к своим собственным гражданам, мягко говоря.

Пётр Троценко: Какое мнение складывается у тебя относительно действий властей во время и после Кантара?

Даник Молдабеков: В книге есть мои воспоминания с 4 на 5 января, когда я рассуждаю, что всё-таки начнут стрелять по людям. Я помню, что у меня в голове в тот момент крутилась фраза «неужели Жанаозен?». Я опасался, что здесь, на площади Республики, он повторится. К сожалению, он действительно повторился. Как только люди начали подходить к площади, в них полетели светошумовые гранаты. Причём, сразу несколько человек, друг с другом не знакомых, рассказывали мне, что у акимата была какая-то драка с полицией. Не берусь утверждать наверняка, но, возможно, это была какая-то провокация, чтобы дать властям формальное право отгонять людей светошумовыми гранатами.

А ещё это была принципиально важная точка для широкого национального протеста, потому что на тот момент во многих городах Казахстана центральные площади были уже заняты. Алматы – не столица, но это до сих пор ключевой, богатейший город страны. Пятого января люди заняли площадь Республики, и, если бы они продолжили там стоять, возможно, это привело бы к каким-то позитивным переменам. Поэтому я не был удивлён, когда в Алматы всё прошло очень жёстко, но эти жёсткие действия – не просто разгон протестующих, это ещё и попытка показать, кто в доме хозяин.

Пётр Троценко: В своей книге ты упоминаешь про молодых ребят-активистов, которые собирались на площадь, чтобы поддержать протестующих. После того как эти ребята с тобой поговорили, они попросили не включать их комментарии в книгу, потому что испугались преследований. Ты не стал упоминать в книге этих ребят, но рассказал об их просьбе, «чтобы читатель видел, что Казахстан остаётся царством страха». По-моему, довольно красноречивый пример того, что казахстанцам показали, кто в доме хозяин.

Данияр Молдабеков: Если смотреть с этой точки зрения, то, конечно, власть победила во всех отношениях. Собственно, мы видим то же самое, что было – цензуру, то, что с книгой моей происходит.

«ПОКА Я ПИСАЛ КНИГУ, БЫЛО ВСЯКОЕ»

Пётр Троценко: Работая над книгой ты не мог не предполагать, что она вызовет интерес у властей и спецслужб, потому что любая точка зрения о Кантаре привлекает внимание власти, тем более если это печатное слово, которое нельзя заблокировать как соцсети. Думал ли ты, что помимо интереса к книге, её ещё и помешают напечатать?

Данияр Молдабеков: Пока я писал книгу, было всякое. Сначала на меня напали. Нападение не обязательно было связано с темой Кантара, но я уверен, что это напрямую связано с моей профессиональной деятельностью. Потом на мой Telegram-канал наслали армию ботов, была попытка взлома моего личного аккаунта в Telegram’е, но, честно говоря, я не думал, что на стадии прямого издания книги мне попытаются помешать.

В день, когда я написал в соцсетях, что на книгу открыт предзаказ, в издательстве, которое взялось её издавать, сообщили, что им позвонили из акимата, куда, в свою очередь, обращались сотрудники КНБ, и сказали, что ищут мой номер телефона. В издательстве меня предупредили, что номер телефона они дали.

После этого место, где должна была быть презентована моя книга, отказалось от презентации, и я неделю занимался поисками новой площадки. Вроде как нашёл, но тут мне позвонили из издательства и сказали, что в типографию обратились сотрудники правоохранительных органов и попросили почитать книгу. Я сказал, чтобы книгу никому не давали, вроде бы её и не дали.

Ну и потом мне сообщили, что типография отказалась печатать книгу. Более того, в издательстве сказали, что все типографии, в которые они обращались с просьбой напечатать книгу, отказались её принимать. До этого я попросил у издателей номера типографий, потому что я сам хотел с ними поговорить, но эти номера мне до сих пор не прислали. В общем, издательство кивает на типографии, что якобы те отказываются меня печатать.

Ожидал ли я этого всего? Честно говоря, я думал, что они сначала дадут книге выйти, а потом нагонят армию как ботов, так и реальных купленных блогеров, которые меня уничтожат. Но я не ожидал, что будут давить на издательство и типографию, чтобы те отказались от печати книги. Но если вы уверены в своей правоте, если трактуете свою точку зрения Кантара через почти все СМИ страны, через блогеров с большим количеством подписчиков, чем может вам помешать эта книга? Что я такое против этой машины? Я сейчас серьёзно спрашиваю, без кокетства. У вас вышел документальный фильм на «Хабаре», вышло уже две книги – Млечина и Кулекеева, чего вы к моей книге докопались?

Вся риторика власти про «новый Казахстан», про демократические реформы, про отсутствие цензуры и политзаключенных никакого впечатления на меня, естественно, не производит. Но коли уж они делают такие громкие заявления про демократизацию и отсутствие цензуры, то пусть хотя бы сделают вид, что так оно и есть.