- Установили этот бюст по инициативе и усилиями учеников папы. Факт, который многое говорит о Мендикулове и об отношении к нему. В мире всего два памятника, посвященных архитекторам: первый в Армении, второй у нас, в Казахстане, — подчеркивает Гульнара Малбагаровна. — Открытое пространство — бюст видно с разных сторон (мы, к слову, сами решили не делать громадный памятник, папа был очень скромным человеком), папин бульвар — хорошее место.

- Вы живёте недалеко?

- Нет, я живу в центре, в квартире, которую родители получили в 1968 году. В том самом доме на улице Чокана Валиханова, на котором висит мемориальная доска памяти Малбагара Мендикулова.

Папы не стало в 1986-м, а мама Дамиля Турлыбековна НУРКИНА, заслуженный педагог, основоположник дошкольного образования в нашей стране, ушла год назад, в 95 лет. Для меня это ужасная трагедия — до последнего дня мы были вместе. Так получилось, что я фактически посвятила маме всю свою жизнь. 10 ноября у папы юбилей — 115 лет со дня рождения. Но пышных торжеств не планируем — отметим в семейном кругу.

Спускаемся по бульвару Мендикулова — он не из переименованных. В конце 1980-х в Алма-Ате начали строить микрорайон “Самал” — до сих пор один из престижных в городе, и новому бульвару дали имя архитектора. Хотя варианты были.

Гульнара Малбагаровна вспоминает, что её маме предлагали назвать именем Мендикулова улицу Космонавтов (в то время она ещё не стала Байтурсынова). Отказалась, выбрала строившийся бульвар.

- Мама была женщина сильная, наш генералиссимус. Её все уважали, — улыбается Гульнара. — То поколение — особенные люди, сейчас таких уже нет. Честные, неподкупные, за идею — и нас так воспитывали.

Гульнара Малбагаровна — поздний ребёнок, сама про себя говорит: поскребыш. Три старших брата, она четвертая. Родилась, когда папе исполнился 51 год. Он называл её Гукуля. А она и сейчас не пишет и не говорит “отец” или “мать”, только папа и мама.

- Всю жизнь чувствовала, что я самая-самая. Но это проявлялось не в том, что у нас были какие-то вещи дорогие или богатства, — вспоминает она. — Старшие — родители, их друзья (сейчас говорят “элита”, для нас — близкие люди, с которыми мы отмечали праздники) — с детства приучали меня к тому, что я личность. Они — Габит МУСРЕПОВ, Сабит МУКАНОВ, Бибигуль ТУЛЕГЕНОВА, папины коллеги-архитекторы — меня ковали как человека.

***

- Нынешние перемены в облике Алматы вы как воспринимаете?

- Плохо. Я не люблю выезжать из родного района. Не потому, что мне не нравится выходить из зоны комфорта, я очень мобильный человек, просто не могу принять изменения, которые идут вразрез с духом нашего города.

Понимаю, надо строить, но, ради бога, оставьте в покое центр Алматы. Сейчас же на любой мало-мальски свободный участок пытаются впихнуть многоэтажку, которая даже без землетрясения рискует развалиться. Да, все меняется, это естественный ход времени. Но ведь не трогают центр Рима или Парижа — сохраните и облик Алматы.

Я особенно ревностно отношусь к состоянию центра, потому что генеральный план застройки Алма-Аты — папин проект, как и Дворец бракосочетаний, проспект Достык в прежнем его виде, бюсты Мухтара Ауэзова и Жамбыла возле театра оперы и балета. Папа делал планы застройки не только Алма-Аты, но и Ташкента, Павлодара. Он за каждый метр городской земли стоял как за свой. А сейчас... Давайте лучше о хорошем.

- Тогда о любимом месте в городе.

- Это кафе “Карлыгаш”, наша “Карлыгашка”. Как я всегда говорю: папино кафе. Мне было четыре или пять лет, когда я пришла домой с прогулки и спросила: “Папа, почему вы строите только для взрослых? Сделайте кафе для детей. Я туда буду ходить и есть мороженое”. И он сделал. Я до сих пор туда хожу и ем мороженое.

***

Мы как раз добрались по пробкам до “Карлыгашки”. Несколько лет назад у кафе сменились владельцы. Они вернули прежнее название и возродили любимый многими алматинцами бренд. И мороженое здесь подают в креманках, похожих на те, что многие помнят из детства.

В кафе Гульнару Малбагаровну встречают как старую знакомую. Семейные даты Мендикуловы отмечают только в “Карлыгаш”. Да, обстановка со времен открытия изменилась, но стены-то родные.

- Мне кажется, прежний дух Алма-Аты пока сохраняется в центре города и в таких местах, как это кафе. Поэтому я и люб­лю этот район. А на окраины почти не выезжаю. Что мне там делать? Дачи и лишних квартир, которые можно сдавать, у меня нет. Хотя многие думают: “О, дочь главного архитектора города — вот у неё, наверное, куча недвижимости”.

Мама и папа — честные люди. Родители воспитывали нас в строгости и скромности. Папа ведь не назвал кафе, в котором мы с вами сидим, “Гульнар”. Вы что, думаете, я его не просила? Просила, конечно. Он мне прямо сказал: “Гукуля, это нескромно”.

Папа кристально чистый человек, поэтому и мы все, извините, безлошадные крестьяне. Из наследства только родительская квартира. Слава богу, хотя бы её сохранили, потому что в 1990-х наши соседи и это теряли — обманывали, выселяли, кто-то уезжал.

***

- Расскажите про старших братьев.

- Двое из них, к сожалению, уже ушли из жизни. Мухтар был прекрасным скульптором. Он оставил после себя великолепные работы — памятники Канышу Сатпаеву в Жезказгане и Бауыржану Момышулы, установленный на могиле героя в Алматы. Мухтар был художником, все пропускал через себя и при этом работал с камнем — это очень тяжело. Сердце его не выдержало.

Алибек — скульптор, реставратор, резчик по ганчу. Участвовал в реставрационных работах по всей стране. История была смешная. Брат поехал в командировку в Западный Казахстан. В регионе знали: едет Мендикулов. Решили, что это наш папа, и встречали Алика чуть ли не у трапа самолёта. Он выходит. “А где Малбагар Мендикулович?” — “Я за него”.

В живых Галихан (Алтай) — он архитектор, работал в Союзе архитекторов Казахстана. Сейчас на пенсии, ему уже 70 лет. Всю жизнь заботился о нашей семье — большом клане Мендикуловых.

Я историк, преподаю историю Казахстана в КазНИТУ им. Каныша Сатпаева, в известном всем алматинском политехе.

- А внуки? Кто-то из них стал архитектором?

- Внуки и внучки у нас совершенно исключительные. Все получили прекрасное образование. Тимур и Нурлан — сыновья Алтая, Марьяша и Юля — дочери Мухтара. Тимур знает несколько языков, занимается бизнесом, Марьяша -дизайнер, вот она окончила архитектурный, Юля работает в сфере PR, Нурлан — известный художник, творит в разных техниках, его выставки в Казахстане проходят.

Старшая правнучка Томирис учится в Италии. Она программист и в то же время дизайнер — удивительный симбиоз, который позволяет делать смелые проекты. Представляете, в прошлом году она с подругой разрабатывала дизайн для модного дома, известного во всем мире.

Вторая правнучка, Диночка, учится в байсеитовской школе по классу фортепиано. Правнук Алтай — наш наследник, продолжатель рода, чудесный мальчик. И замечательная правнучка Ляля. Я могу о наших детях говорить бесконечно. Знаете, что важно? Наши родители воспитали нас в труде. Мы привыкли работать и пытаемся делать это креативно.

- Вам не говорили: “Вы Мендикуловы, вам по жизни проще”?

- По-моему, наоборот, сложнее. Трудно и одновременно легко быть Мендикуловыми. Это большая награда и в то же время ответственность. И все мы должны соответствовать…

Оксана Акулова, фото Веры ОСТАНКОВОЙ и из архива Гульнары Мендикуловой, Алматы