96-летний ветеран ВОВ Илья Григорьевич Кудин воевал на Дальневосточном фронте, где сражался с японскими милитаристами и освобождал города, передает корреспондент NUR.KZ.

На фронт Илья Григорьевич Кудин отправился из родного села Алматинской области, как только ему исполнилось 18 лет. Повестку он не получал, а на войну побежал едва проснувшись, говорит ветеран.

"Я спал, меня рано утром разбудили с криками: "Машина стоит, давай на войну". Я им отвечаю, что у меня же даже нет повестки. А они все заладили, что машина стоит ждёт, надо бегом туда. А тогда дисциплина-то была – как я мог перечить, отказывать, военные годы были же. Я и побежал", – вспоминает Илья Григорьевич.

Оттуда 18-летний парень, как и многие алматинские юнцы в тот день, попал в Уфу. Там бойцов обучали военному делу на протяжении трёх месяцев. Илья Григорьевич по итогу стал пулеметчиком.

После обучения Илью Кудина и других солдат повезли в Новосибирск. Тогда они ещё не знали, куда их направят – на запад воевать с немцами или восток – бороться с японцами, говорит ветеран. Второй вариант оказался верным. Так Илья Григорьевич отправился на Дальний Восток.

"Целую неделю ехали туда. Нас повезли товарным поездом. Комфорта там, конечно, и близко не было. Привезли на станцию, а оттуда мы пешком маршировали на границу. Прошли 50 километров.

Тогда война уже окончилась с Германией, уже Победу все отпраздновали, к нам привезли "стариков" и технику. Так мы и пошли в бой", – рассказывает ветеран.

Илья Григорьевич был в составе пехоты. Вместе они шли освобождать японские города, но в пути ветеран потерял своих ребят.

"Я тащил на себе пулемет Горюнова, а он тяжелый – девять килограммов. А мы пацаны совсем были, худые все, вчерашние школьники. Мимо на танке солдаты проезжали и меня пожалели, говорят: "Садись, подвезем". Там я свою часть потерял из виду. Оказалось, моя пехота напрямую пошла, а танки в объезд.

Но когда я дошел до своих, там уже наших японцы расстреляли. Ужасно было. Наш командир убитый лежал, его всего расстреляли. И многие мои друзья, с которыми мы вместе прошли, тоже там лежали. Все вперемешку было – кровь, животные мертвые, солдаты наши и враги. Наших врасплох застали, можно сказать, очень жалко было парней", – с грустью вспоминает ветеран.

После он находил сообщения, что кто-то из его боевых товарищей выжил. Но увидеть он их так и не смог. В итоге Илья Григорьевич остался в составе артиллерии, с которой он поехал освобождать Маньчжурию.

"Это была китайская земля, там мирные люди жили, которых японцы захватили. Конечно, когда мы пришли, люди рады были, что мы японцев прогнали. Языка-то я не знал, но они улыбались всё время нам и что-то говорили, по интонации что-то хорошее.

Потом кто-то перевел для нас: "Они говорят, что вы нам жизнь спасли, спасибо". Мы у них в домах спали. Меня тогда очень удивило, что у них в то время полы отапливались. Мы там все разлеглись, хорошо было – тепло и тихо", – рассказывает Илья Григорьевич.

По итогу Илья Григорьевич домой вернулся только спустя семь лет. Большую часть времени он прослужил на Сахалине. А вернувшись на родину, выбрал для себя нелегкий труд механизатора, работал в совхозе на комбайнах и тракторах.

В то время сослуживец познакомил его со своей сестрой, которая в последствии стала супругой Ильи Григорьевича. У ветерана было трое детей. Но в живых сейчас остался только один сын.