Как нашей стране следовать своим интересам, когда давление мировых держав становится все более агрессивным, а гарантии международных договоренностей попросту обесцениваются? По мнению руководителя департамента научно-теоретического анализа и методологического обеспечения Института евразийской интеграции Армана ЕШМУРАТОВА, Казахстан выстоит благодаря своей рациональности.

- На недавнем Национальном курултае президент Касым-Жомарт ТОКАЕВ назвал наивными существующие представления о международных проблемах и способах их урегулирования. На ваш взгляд, что именно в прежней концепции мироустройства себя уже изжило?

- Здесь, конечно, придётся в известной степени домысливать, что президент имел в виду. Однако в международной политике действительно сложилось много противоречий, это факт. Надо признать, что международные отношения существенно изменились после событий 11 сентября 2001 года.

Международные организации (в том чис­ле и ООН) становятся все неувереннее в решении каких-либо концептуальных проблем. На первый план выходит сила. Государства начинают понимать, что применение силы — притом даже не всегда адекватной! — играет гораздо большую роль, чем выполнение договоренностей, пусть и заключённых на самом высоком уровне.

Одни это уже поняли. Другие все ещё пытаются ссылаться на международные структуры — в этом, наверное, и заключается тот фактор наивности, о котором говорил наш президент. Серьёзные игроки осознают, что старая система уже не работает, и именно исходя из этого проводят Realpolitik.

Одним словом, стереотип поведения в международных отношениях сильно поменялся не в лучшую сторону, разумеется.

- И тем не менее Казахстан с первых дней своей независимости подчеркивает свою приверженность установленным международным нормам, договорам и резолюциям. В этом плане наш президент продолжает традиционную линию…

- Однозначно в условиях сложившейся геополитической реальности так называемым малым странам, к которым относится и Казахстан, приходится придерживаться блоковых систем.

Каждое государство — это живой организм. Есть момент рождения, есть период расцвета, период упадка и нередко гибели. Ни одна страна от этого не застрахована. Поэтому малые государства, особенно не имеющие большого количества природных ресурсов, как правило, пытаются объединиться, как раз они-то и держатся за ­международные организации.

Обратите внимание: последние события на востоке Европы привели к тому, что Финляндия и Швеция вступили в НАТО. Обе эти страны имеют развитую инфраструктуру, но богатыми на ресурсы их назвать нельзя.

- Но ведь в новых условиях сотрудничество Казахстана на региональном или континентальном уровне тоже меняет свойства. Как нам удержаться в нейтральном статусе, если вокруг нас обостряются противоречия и межгосударственные объединения то и дело втягиваются в конфликты?

- Да, нам становится все сложнее придерживаться политики многовекторности. Не секрет, что ведущие акторы мировой политики уже жестко требуют от Казахстана определиться, на чьей мы стороне. Но я думаю, что определяться не стоит: нам нужно максимально, пока это возможно, проводить все ту же политику многовекторности.

Тут нужно отметить, что до настоящего времени Казахстан не совершил ни одной сколько-нибудь крупной внешнеполитической ошибки. И это так или иначе ценят даже те силы, которые требуют, чтобы мы определились. Всё-таки наш принцип невмешательства в конечном итоге удобен и для них.

Казахстан ясно даёт понять и своим соседям, и дальнему зарубежью, что ориентирован на интеграцию в самых различных форматах и с самыми различными структурами. Мы не закрыты! Мы сотрудничаем по линии тюркских организаций, а также в рамках ЕАЭС и ШОС. И везде Казахстан старается присутствовать как полноценный игрок. Это сложная вещь, но наше Министерство иностранных дел с задачей, на мой взгляд, справляется.

- А в чем вообще заключаются казахстанские интересы? Понятно, что мировые державы ведут свою большую игру за, собственно, статус мировой державы. А что у нас? Не стало ли наше тяготение к многовекторности и нейтралитету самоцелью?

- Наш интерес тут заключается как раз в том, чтобы найти точки соприкосновения с крупными державами. Мы гармонизируем свои интересы с интересами мировых игроков.

Например, “Один пояс — один путь” — это чисто экономический проект нашего восточного соседа. Но участие в нём для нас выгодно. Точно так же идёт интеграция с тюркскими структурами. Недавняя поездка нашего президента в Азербайджан — это не столько про политику, сколько про экономику: нам необходимо диверсифицировать и улучшить свой транзитный потенциал, получить выход на новые рынки.

Для Казахстана многовекторность — это прежде всего экономический рационализм.

- Арман Канатович, тогда возникает вопрос, над которым многие ваши коллеги наверняка размышляют, но публично обсуждать его как-то не принято: насколько велик риск того, что мировые державы, несмотря на весь наш нейтралитет, всё-таки сделают Казахстан полем битвы в своей большой игре?

- В геополитике каждый игрок старается максимально использовать другие страны для достижения своих целей. Вы говорите, что кто-то может попытаться влиять на Казахстан, но ведь и Казахстан тут не исключение!

Как известно, в геополитической теории Хэлфорда МАККИНДЕРА существует такое понятие, как “хартленд” — “сердцевинная земля”, это как раз центр Евразийского континента, где находимся мы. Хартленд является важнейшим фактором развития мировой цивилизации. При этом Маккиндер не противопоставлял его так называемым океаническим концепциям геополитики, но отмечал, что долгое время доминировало видение, будто развиваться могут только те страны, которые имеют выход к морю. Он же доказывал, что это не так и что роль хартленда сильно недооценена.

Сегодня мы видим актуальность такого подхода. Континентальная часть Евразии приобретает в геополитике все более важную роль. И конечно, многие будут включать Казахстан в орбиту, скажем так, своих внешнеполитических претензий. Но это совершенно нормально. Мы в этих условиях будем стараться по максимуму получить выгоду.

Да, все пытаются влиять на своих соседей. И мы тоже. Не надо этого бояться, такое положение вещей естественно. Тот же проект “Один пояс — один путь” — там кто кого использует? Китаю нужен наш транзитный потенциал, но при этом Казахстан, не имея выхода к морю, получает возможность стать одной из важных точек развития на континенте. Да, пока мы можем на этот счёт лишь фантазировать, глядя через призму хартленда. Но почему бы и нет?

Если же говорить об иностранном воздействии на уровне откровенного деструктива, то, безусловно, Казахстану нужно быть очень внимательным, и прежде всего в контексте религиозного экстремизма. Следует иметь в виду, что существуют и третьи силы, которые не контролируются государствами.

Кстати, во время курултая глава государства об этом тоже сказал: необходимо понимать, что несвойственно для нашей культуры, что нам необходимо менять, к чему тянуться. То есть нормы и идеалы обозначены.

Владислав ШПАКОВ, Астана